Подвиги Геракла. Страница 2

Эркюль Пуаро с головой окунулся в бурное море античных штудий о «Геракле, знаменитом герое, причисленном после смерти к сонму богов»[11]. Плаванье вышло очень утомительным. Несколько часов не вставал Пуаро из-за стола, делая пометки, морща лоб, заглядывая в разные издания и листочки мисс Лемон. Наконец он откинулся на спинку кресла и покачал головой. Вчерашнего радужного настроения как не бывало. Ну и народ!

Взять хоть этого Геракла — ничего себе герой! Здоровенный детина недалекого ума с преступными наклонностями! Пуаро он напоминал некоего Альфреда Дюрана, мясника, осужденного в 1895 году в Лионе за убийство нескольких детей — тот тоже отличался бычьей силой. Тогда защита была построена на том, что подсудимый страдал эпилепсией. В этом-то сомневаться не приходилось, многодневный спор шел о ее форме, haut mal[12] или petit mal[13].

Геракл, тот, похоже, страдал тяжелой формой. Нет, покачал головой Пуаро, может быть, у древних греков подобные типы и считались героями, но в современном обществе это не пройдет. Говоря откровенно, античная культура его шокировала. У всех этих богов и богинь кличек было, как у нынешних преступников, да и сами они весьма смахивали на уголовников. Пьянки, разврат, кровосмешение, насилие, грабеж, убийства, интриги — juge d'instruction note 14 с ними бы не соскучился. Ни тебе подобающей семейной жизни, ни порядка, ни системы. Даже в преступлениях ни порядка, ни системы!

— Вот вам и Геракл! — бросил разочарованный Пуаро, вставая из-за стола, и с удовольствием осмотрелся.

Квадратная комната с прекрасной современной квадратной мебелью — даже с прекрасным образчиком современной скульптуры в виде куба, стоящего на другом кубе и увенчанного геометрической фигурой из медной проволоки. А посреди этой сияющей чистотой комнаты — он сам.

Пуаро посмотрел на себя в зеркало. Вот каков современный Геракл — это вам не омерзительный голый дикарь, размахивающий палицей. Нет, это безукоризненно одетый человек с великолепными усами, которых этому Гераклу и в голову бы не пришло отрастить. Отнюдь не великан, а совсем напротив…

И все же между Эркюлем Пуаро и античным Гераклом было нечто общее. Оба они избавляли мир от всякого рода зла… Благодетели, спасатели — в глазах общества, как в древности, так и сейчас…

Как это выразился профессор Бертон? «Вы — не Геракл»? Ну, это мы еще посмотрим, ходячее вы ископаемое… Подвиги Геракла повторятся в наше время. Блистательная задумка! Перед тем как уйти на покой, Эркюль Пуаро раскроет ровно двенадцать дел, ни больше и ни меньше, и каждое из них будет сопоставимо с тем или иным подвигом Геракла[15]. Да, это будет не просто забавно, но и артистично.

Пуаро взял со стола «Словарь античности» и вновь погрузился в повествования о Геракле. Рабски следовать своему прототипу он конечно же не собирался. Никаких женщин, никакого пропитанного ядом одеяния… Подвиги и только подвиги. И первым из них, разумеется, должна стать победа над Немсйским львом.

— Немейский лев, — повторил Пуаро, как бы прислушиваясь.

Конечно, он не рассчитывал на то, что ему подвернется дело, где будет фигурировать самый настоящий лев.

Вряд ли можно было надеяться, что к нему вдруг обратится дирекция зоопарка по поводу какого-нибудь недоразумения, приключившегося со львом.

Нет, тут лев должен быть символическим. Дело должно быть сенсационным, какое-нибудь громкое дело, в котором замешана известная личность. Скажем, знаменитый преступник или светский лев. Писатель, политик, художник — а может быть, особа королевской крови?

Последний вариант Пуаро очень бы устроил… Что ж, торопиться некуда. Он подождет — подождет того дела, которое станет первым в череде его грядущих подвигов.

Немейский лев

— Есть что-нибудь интересное, мисс Лемон? — спросил Пуаро, входя утром в свой кабинет.

Он доверял мисс Лемон. Отсутствие воображения она с лихвой восполняла редким чутьем. То, что она считала достойным внимания, как правило, таковым и оказывалось. Мисс Лемон была прирожденной секретаршей.

— Ничего особенного, мосье Пуаро. Но, по-моему, одно письмо вас может заинтересовать. Я его положила поверх других.

— И что же это за письмо? — полюбопытствовал Пуаро, делая шаг вперед.

— У жены этого человека пропал китайский мопс. Вас просят разобраться, в чем там дело.

Пуаро застыл на месте, бросив на мисс Лемон взгляд, полный укоризны, но та его не заметила. Она уже печатала на машинке с пулеметной скоростью и снайперской меткостью.

Пуаро был потрясен; потрясен и расстроен. Мисс Лемон, незаменимая мисс Лемон — и такое сказать! Мопс!

Китайский мопс! И это после чудесного сна, что приснился ему этой ночью! Когда слуга принес ему в постель утренний кофе, он как раз проснулся — в тот момент он возвращался из Букингемского дворца, где его лично поблагодарил…

На языке у него вертелась колкость, и он сдержался только потому, что мисс Лемон за грохотом каретки его попросту не услышала бы.

Крякнув от досады, он взял из стопки злосчастное письмо.

Да, все было именно так, как сказала мисс Лемон. Короткое деловое письмо без всяких отступлений, и о чем? О похищении китайского мопса, пекинеса, одной из этих раскормленных пучеглазых собачонок, которых так обожают богатые дамочки! Пуаро кривился, читая этот вздор.

И чем же эта ерунда могла заинтересовать его? Ровным счетом ничем… Хотя… Нет, все же мисс Лемон права. Одна деталь действительно очень необычна…

Пуаро сел за стол и еще раз внимательно перечел письмо. Не таким он представлял себе свой первый подвиг.

Ловить какую-то собачонку! Ничего стоящего в этом деле не было, напротив, оно было совершенно никчемным. И главное, оно никак не тянуло на подвиг Геракла.

Тем не менее он был заинтригован…

Наконец любопытство пересилило его разочарование.

— Позвоните в контору этому сэру Джозефу Хоггину, — распорядился он, стараясь перекричать стрекочущую машинку, — и спросите, когда он сможет принять меня.

Все-таки мисс Лемон, как всегда, оказалась права.

— Я, мосье Пуаро, человек простой, — заявил сэр Джозеф Хоггин.

Пуаро неопределенно повел правой рукой. Жест этот при желании можно было истолковать и как восхищение блестящей карьерой сэра Джозефа, и как одобрение его скромности, и как вежливое неприятие столь заниженной самооценки. Но ни в коем случае не как согласие с этим утверждением, хотя на самом деле Пуаро подумал, что сэр Джозеф и впрямь производит впечатление человека простого, чтобы не сказать вульгарного. Этот двойной подбородок и маленькие поросячьи глазки, этот нос картошкой и поджатые губы. Все это определенно кого-то или что-то напоминало, но кого или что именно — Пуаро никак не мог припомнить. Что-то очень давнее.., еще в Бельгии… что-то, связанное с мылом…

Сэр Джозеф между тем продолжал:

— Выкрутасов я не люблю и вокруг да около ходить не стану. Многие бы плюнули на эту неприятность, мосье Пуаро, да и забыли, но Джозеф Хоггин не из таковских.

Я человек состоятельный, и для меня пара сотен фунтов ничего не значит…

— С чем вас и поздравляю, — не утерпел Пуаро.

— А?

Сэр Джозеф помолчал, собираясь с мыслями. Глазки его сузились еще больше.

— Не подумайте, что я привык швыряться деньгами, — изрек он наконец. — Да, я покупаю все, что мне нужно, но плачу сколько следует — и ни пенни больше.

— Вам известно, что мои услуги стоят дорого? — поинтересовался Пуаро.

11

Согласно древнегреческим мифам сын громовержца Зевса и земной женщины Алкмены Геракл в наказание за убийство был отдан в рабство слабовольному и трусливому царю Эврисфею и, чтобы освободиться, должен был совершить 12 подвигов. После смерти Геракл был причислен к сонму богов.

12

Тяжелая форма (фр.).

13

Легкая форма (фр.).

14

Следователь (фр.).

15

Последовательность подвигов Геракла в легендах несколько отличается от их последовательности в произведении Агаты Кристи.